Такой разный СССР

[L Lawliet]

Смотреть видео

[Прометей]

я не так ее воспитывал. откуда она это взяла,

посмотрите это,
возможно тут найдете ответ на ваш вопрос...

Смотреть видео

[Sovok-59]

https://vt.tiktok.com/ZSLdJU1XT/

[Sovok-59]

посмотрите это,
возможно тут найдете ответ на ваш вопрос..

Или послушать здесь https://www.svoboda.org/a/32396751.html

[Sovok-59]

В 1963 году в квартире Евгения Моргунова зазвонил телефон. Актер поднял трубку и услышал по ту сторону телефонного провода робкий голос. Девушка ошиблась номером и спрашивала о дате зачета в своем университете. Евгений Моргунов, большой любителей розыгрышей, не растерялся: «А вы оставьте свой телефон. Я посмотрю расписание и вам перезвоню». И он перезвонил, назначив день и час.

Профессора на кафедре не оказалось, как собственно и зачета. Рассерженная и ничего непонимающая студентка вернулась домой ни с чем. Но тут зазвонил телефон. «Когда Евгений перезвонил, представился и покаялся в своем розыгрыше, я только подумала: «Ему что, делать больше нечего?»», – вспоминала Наталья Моргунова. Уже известный на тот момент актер предложил девушке встретиться. По началу Наталья отказывалась, но в какой-то момент разыгралось любопытство: какой же в жизни этот Евгений Моргунов, чье имя известно всему Советском Союзу. И они встретились. Так начался роман Евгения и Натальи Моргуновых, который продлился всю жизнь.
⠀
••••••••••••••••••••••••••
Приглашаем в наш закрытый
Телеграм канал:
https://t.me/+gM3qnBBK0fViZGFi

[L Lawliet]

Смотреть видео

[Sovok-59]

Этот снимок сделан 49 лет назад в Волгоградской области, где летом 1974 года снимали знаменитую кинокартину «Они сражались за Родину». На площадке перерыв – и четыре великих актера случайно попали в объектив одной фотокамеры.
«Вася, а как ты думаешь...»
Работу над военной драмой «Они сражались за Родину» режиссер Сергей Бондарчук развернул в окрестностях старинного хутора Мелологовский. Место определил Михаил Шолохов, чей роман лег в основу фильма, а Бондарчук, по сути, выстроил хутор, от которого к 70-м годам осталось лишь несколько полуразвалившихся домов, заново – для съемок. Избы, амбары, мельница, школа – все было декорациями, донским Голливудом, как пошутил кто-то из киногруппы. На крыльце одного из таких домов и встретились Василий Шукшин, Юрий Никулин, Георгий Бурков и Иван Лапиков. Какими запомнил знаменитых актеров и какие отношения их связывали, рассказал фотохудожник Анатолий Ковтун, работавший на тех съемках как корреспондент ТАСС.
– Я не раз видел этот снимок, но так и не смог выяснить имя автора, – вспоминает он. – Скорее всего фото любительское – Георгий Бурков в нижнем белье это подтверждает, профессионал не позволил бы себе снять его в таком виде. Так иногда бывает, что кто-то снимает на память, а получается художественная фотография. Этот снимок интересен оригинальной композицией – я бы назвал его кинокадром, настолько гармонично расставлены фигуры. Тут есть главный герой – Василий Шукшин, к нему приковано внимание, в то же время все они составляют единое целое.
Шукшин был центром притяжения не только на этом снимке, но и вообще на тех съемках. Стоило ему присесть, просто остановиться – и вокруг, вспоминает Анатолий Ковтун, тут же собирались люди:
– Ему постоянно о чем-то рассказывали. Я не раз был свидетелем, как, например, Юрий Никулин подсаживался с вопросами, просил совета. Даже от Бондарчука постоянно можно было слышать: «Вася, а как ты думаешь...» Посмотреть, послушать, просто рядом посидеть уже было удовольствием для многих. При этом сам Шукшин почти не разговаривал, был весь в своих думах.
«Где Никулин, там каскад шуток»
Юрий Никулин в своей книге «Почти серьезно...» сравнивал Шукшина на съемках у Бондарчука с тем, каким помнил по совместной работе у Льва Кулиджанова в фильме «Когда деревья были большими» тринадцатью годами раньше – и открывал его для себя заново:
«Наблюдая за Шукшиным, я стал смотреть на него как бы через объектив скрытой камеры: как он репетирует, как разговаривает, как держится с людьми. Внешне все очень просто. Я бы даже сказал, что Шукшин был излишне скромен… В обычной жизни он говорил скупо, старательно подыскивая слова, часто сбиваясь, несколько отрывочно и скороговоркой вставляя массу междометий и комкая концы фраз. Не все порой становилось понятным при разговоре с ним, но я всегда удивлялся глубине его мыслей, метким замечаниям при оценке какого-либо события или человека. Он удивительно умел слушать собеседника...»
– На снимке Юрий Никулин явно рассказывает очередной анекдот. Он это делал постоянно. Бурков, например, тоже часто шутил, ерничал, но Никулин был профессионал: там, где он появлялся, всегда был каскад шуток, это была его стихия, – говорит Анатолий Ковтун. – Для Шукшина же такой «жизненный подход» был неприемлем, шутки по любому поводу его раздражали. Он мог стерпеть, но по тому, как он тут смотрит на Никулина, видны его настоящие чувства.
Однажды за обедом на теплоходе «Дунай», где жили члены съемочной группы, Василий Шукшин оставил в книге отзывов запись о том, как ему понравилось обслуживание официантки. Увидев это, Юрий Никулин попросил передать книгу и ему.
– Он взял ее в руки и стал громко зачитывать, что написал Шукшин и кто подписался, – вспоминает Анатолий Ковтун, который присутствовал на том обеде. – Смотрю, а у Шукшина желваки заработали и он тихо так произнес: «Вот ты...» Почти ругнулся, в общем. Он таких вещей не любил и не понимал. В целом они нормально общались, но точно не дружили.
«С Бурковым получался актерский разговор»
В картине Бондарчука вместе с Шукшиным снимались два его друга – Алексей Ванин и Георгий Бурков. Анатолий Ковтун, прилетевший из Москвы готовить фотоочерк, на две недели неожиданно для себя влился в эту маленькую компанию.
– Я до этого много снимал Шукшина дома, на даче, с семьей, – рассказывает он. – Василий Макарович меня и пригласил на съемки. Я опасался, что это поручат кому-то другому – у ТАСС на месте были корреспонденты, – но когда удалось вырваться, дал на съемки телеграмму, что еду. В Клетском, на площади, куда привозят пассажиров местных авиалиний, меня встречали Шукшин, Бурков и Ванин. Было очень приятно. Съемки начались только через неделю, потому что не пришла военная техника, и, пока было свободное время, актеры читали сценарий, проговаривали тексты, встречались с солдатами, которых привезли для массовых сцен, рыбачили на Дону. Часто ездили в Клетский, но это уже вчетвером – Шукшин, Ванин, Бурков и я.
С Алексеем Ваниным Шукшина сближало то, что оба родились и выросли на Алтае и остались в душе деревенскими людьми. Его дружба с Георгием Бурковым, по мнению Анатолия Ковтуна, была другой природы:
– К Шукшину каждый хотел в друзья, но круг общения у него был очень маленький – для этого надо было быть либо похожим на него, либо интересным для него. Бурков был мягкий, интеллигентный, не очень навязчивый человек, но они с Шукшиным были совершенно разные. А сближало их то, что у них складывался особый – творческий, актерский – разговор. Кстати, не представляю, как получилось, что Бурков на снимке в трусах. Видимо, из-за жары – температура была очень высокой, в гимнастерках и сапогах актеры мгновенно становились мокрыми и при любой возможности старались переодеться. Тут у них явно очень короткий перерыв, а Бурков в съемках не участвует. Но все равно странно, что он оказался в таком виде – пусть даже в чисто мужской компании – и дал себя сфотографировать.
«Лапиков выговаривал своего героя»
Особняком на этой фотографии – Иван Лапиков. Замечательный актер, он был очень скромным человеком – и, как бывает с такими людьми, все время оставался в тени. Лапиков – участник битвы за Сталинград, и к нему, как и к фронтовикам Алексею Ванину и Юрию Никулину, съемочная группа постоянно обращалась за советами.
– Играл он так, что оторваться было невозможно: смотришь на него и забываешь, что перед тобой актер, – рассказывает Анатолий Ковтун. – Он будто даже не играл, а выговаривал своего героя – жил им, был им. С Василием Макаровичем так же было – иногда я забывал, что передо мной Шукшин, я видел защитника-освободителя, солдата Лопахина. Лапиков был актер такого же редкого типа. А в жизни он все время держался в стороне. Помню, он присел покурить в перерыве съемок, подошел Шукшин. Тут же появился Бурков, стали подтягиваться другие. Только так Лапиков мог оказаться в центре компании. Вот и на этом снимке он в стороне – вроде бы со всеми, но один. Тут вообще прекрасно видно, кто каким был. Как будто это театральная мизансцена и режиссер посадил каждого на то место, которое ему отведено. И Шукшин, конечно, в центре...
Василий Шукшин был единственным, кого утвердили в картину «Они сражались за Родину» без проб – он был абсолютно шолоховский герой, Сергей Бондарчук хотел видеть в роли Петра Лопахина только его. Несмотря на любовь к произведениям Шолохова, актер между тем признавался, что дал согласие, главным образом чтобы посмотреть, как снимаются массовые сцены – он готовился к работе над собственной картиной «Степан Разин». Кроме того, съемки у Бондарчука открывали для Шукшина-режиссера дорогу на «Мосфильм».
Все его мечты, надежды и планы оборвались внезапно: в ночь на 2 октября 1974 года на съемках фильма «Они сражались за Родину» Василий Шукшин умер.

Покровская Ирина

••••••••••••••••••••••••••
Приглашаем в наш закрытый
Телеграм канал:
https://t.me/+gM3qnBBK0fViZGFi

Кстати, сейчас у нас там идёт конкурс, в котором дарим билеты на любой спектакль
в МХТ им. А. П. Чехова

[Sovok-59]

«Cecтpa Фaины Paневcкoй, Изaбеллa, жилa в Пapиже. B cилу pядa oбстoятельcтв oна пеpееxaла в Coветский Coюз. В первый же день пpиездa, не смoтря нa летнюю жapy, Изaбеллa нaтянyлa фильдепеpсoвые чyлки, надела шёлкoвoе пальтo, пеpчaтки, шляпкy, пoбpызгaла cебя "Шaнелью", и сooбщилa cестре:
- Фаинoчкa, - я идy в мясную лaвкy, кyплю бoн-филе и пpигoтoвлю yжин.
- Не нaдo! - в yжacе вocкликнyла Paневcкaя. B стpaне цapили прoцвeтaющий дефицит и вечные oчеpеди. Oнa пoнималa, кaк этo пoдействyет на непoдгoтoвленнyю жительницy Паpижa.
- Hе нaдо! - я caма кyплю!
- Фaиночкa, бoн-филе нaдo yметь выбирaть, a я этo yмею, - с гoрдocтью заявилa Изaбеллa и напpавилacь к вхoднoй двеpи. Рaневcкaя, кaк панфилoвец на тaнк, бpocилacь её нaпеpерез.
- Я пoйду c тoбoй!
- Oдин фyнт мяcа выбиpать вдвoём - этo нoнcенс! - зaявила cеcтpa и вышлa из квартиpы. Рaневскaя cделaлa пocледнюю пoпыткy спacти сеcтpy oт шoкa coветcкoй дейcтвительнoсти:
- Ho ты же не знаешь, где наши магaзины!
Тa oбеpнyлaсь и co cнисxoдительнoй улыбкoй yпpекнyла:
- Ты дyмaешь я не cмoгy нaйти мяcнyю лавкy?
И cкpылaсь в лифте.
Paневcкaя рyxнyлa в креслo, пpедcтaвляя cебе последcтвия первoй встpечи инocтранки-cеcтpы c paзвитым coветcким coциализмoм.
Ho гoвopят же, чтo Бoг пoмoгaет юрoдивым и блаженным: бyквaльнo чеpез квapтал Изaбеллa Геoргиевнa нaткнyлacь на мaленький магaзинчик, вывеcка нaд кoтopым oбещaлa "Mясные изделия".
Oна зaглянyлa вoвнyтpь: у прилавкa тoлпилaсь и гyделa oчеpедь, пoтный мяcник бpocaл нa весы oтpyбленные им xрящи и жилы, именуя иx мяcoм, a в кассoвoм oкoшке тoлcтая кacсиpшa с бaшней крaшенныx вoлоc на гoлoве, кaк coбaкa из бyдки, пеpиoдичеcки oблаивaлa пoкупaтелей.
Бoчкoм, бoчкoм Изaбеллa прoбрaлacь к пpилавкy и обрaтилacь к пpoдaвцу:
- Дoбрый день, меcье! Kак вы cебя чувcтвуете?
Пoкупатели пoняли, чтo этo циpк, пpичём, бесплaтный, и, как в стoп-кaдpе, вcе замеpли и зaтиxли. Дaже пoтный мяcник не дoнёc дo весoв oчеpеднyю пopцию "мяcныx изделий". А бывшая пaрижaнкa пpодoлжaлa:
- Kaк вы cпите, меcье?... Еcли вac мyчaет бесcoнницa, пoпpобyйте перед снoм пpинять две стoлoвыx лoжки вина.....
A кaк вaши дети, меcье? Bы иx не нaказывaете?..
Hельзя нaкaзывать детей - можнo пoтеpять дyxовную cвязь с ними. Bы co мнoй coглacны, меcье?
- Да, - нaкoнец выдавил из cебя oтopoпевший мяcник и в пoдтверждение кивнyл.
- Я и не coмневaлaсь. Вы пoхoжи нa мoегo учителя cлoвеcнocти: у вac нa лице проcтyпaет интеллект.
Hе oчень пoнимaя, чтo именнo прocтупaет у негo нa лице, мяcник нa всякий слyчaй смaxнyл с лицa пoт.
- Меcье, - перешлa к делy Изaбелла Геoргиевнa, - мне нyжнo пoлтopa фyнтa бoн-филе. Нaдеюcь, y вас еcть.
- Да, - кивнyл мясник и нырнyл в клaдoвкy. Егo дoлгo не былo, oчевиднo, oн лoвил телёнкa, поймaл егo, зapезaл и пpигoтoвил бoн-филе. Bеpнулcя уже сo взвешеннoй и зaвёрнутoй в бумагy поpцией мяca.
- Cпacибo, - поблaгoдapилa Изабеллa. И дoбавилa: - Я бyдy приxoдить к вам пo втoрникам и пятницам, в четыре чaca дня. Baс этo уcтрaивaет?
- Да, - в третий pаз кивнyл мясник.
Pacплaчивaяcь в касcе, Изaбеллa Геoгиевнa пopaдoвaла тoлстyю каccиpшу, указав нa её oбеcцвеченные перекисью вoлoсы, зaкpyченные нa гoлoве в тяжелyю бaшню:
- У вac oчень мoдный цвет волoc, мaдaм, в Пapиже вcе женщины тoже кpacятcя в блoндинoк. Ho вaм лyчше pacпycтить вoлocы, чтoбы кудри лежaли нa плечах: pаcпyщенные вoлocы, мадам, укрacят ваше пpиветливoе лицo.
Пoльщённaя кaccирша всyнyлa двa укaзательныx пальца cебе зa oбе щеки и стала c силoй pаcтягивaть иx, пытaяcь улыбнyтьcя.
Koгдa, веpнyвшиcь дoмoй, Изaбеллa развеpнyла пaкет, Фaинa Геoргиевна aхнyлa: тaкoгo свежегo мяca oна дaвнo не виделa, oчевиднo, мяcник отpезaл егo из cвoих личных запaсoв.
- Бoн-филе нaдo yметь выбиpaть! - гoрдo зaявилa Изaбеллa.
C теx пop кaждый втoрник и каждyю пятницy oнa пocещалa "Мясные изделия". B эти дни, рoвнo в четыре чaca, мясник oтпуcкaл кaccиршy, зaкpывaл магaзин, вешал нa дверь табличку "Переyчёт", cтaвил pядoм с пpилaвкoм бoльшoе cтapинное креcлo, купленнoе в aнтиквaрнoм мaгaзине, ycaживaл в него свoю доpoгyю гостью, и oнa чacaми pacскaзывалa емy o пapижcкoй жизни, o Лувpе, oб Эйфелевoй башне, o Елисейcкиx пoлях...
A oн, пoдперев гoлoвy лaдoнью, вcё cлyшaл её, cлушaл, cлyшал... И на лице егo вдpyг пoявлялacь неoжидaннaя, нaивнaя, детcкaя yлыбка...»

Oкружaющий нaс Мир не меняетcя нaсилием и cквеpнocлoвием, oн меняетcя дoбpым cлoвoм и yвaжительным oтнoшением к челoвекy.

[Sovok-59]

Зиновий Гердт: «Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый интерес, более того — коллекционировал. Одним из выдающихся "экземпляров" моей коллекции была Сарра, администратор нашего Театра кукол. Милая, добрая, славная женщина, но шуток не понимала решительно. Все мы ее, конечно, разыгрывали, а я — больше других. Она, правда, не обижалась, а только обещала: "Зяма, тебе это боком выйдет!" И вышло. Как–то Театр кукол гастролировал в небольшом российском городке. Шло расселение артистов. Я быстро обустроился в своем номере, соскучился в одиночестве и отправился в фойе на поиски приключений. Спускаюсь по лестнице и вижу: стоит наша пышная Сарра, засунув голову в окошко администратора, и ведет напряженную беседу. Понимаю, что вопросы обсуждаются важности чрезвычайной: кого из актеров перевести с теневой стороны на солнечную и наоборот; кого переместить из двухместного номера в трехместный, а кому "по штату" полагаются отдельные хоромы...
Вид сзади открывается просто роскошный. Идея у меня еще не созрела, но импульс уже появился — и я несусь по ступенькам вниз. А когда достигаю цели (Сарры), материализуется и идея. Я хватаю нашего администратора за самое выдающееся место, мну его все и при этом еще и трясу...Класс? Сарра в негодовании оборачивается и... оказывается не Саррой! Мог ли я вообразить, что есть на свете еще одна женщина с формами подобного масштаба?! Я лихорадочно соображаю, что идеальный выход из ситуации, в которой я оказался, — умереть на месте. И действительно, со мной начинает происходить нечто подобное: сердце замирает, кровь перестает течь по жилам; я с головы до ног покрываюсь липким холодным потом... Тут добрая незнакомка начинает меня реанимировать. Она хватает меня за шиворот, не давая грохнуться на пол; бьет по щекам ладонью и приговаривает: — Ну–ну, бывает, не умирайте. Ну, пусечка, живите, я вас прошу! С кем не случается — ошиблись жоп@#$!
Я выжил... Оказалось, она — доктор химических наук, профессор; большая умница. Мы с ней продружили все две недели, на которые нас свела в этой гостинице моя проклятая страсть к розыгрышам...».

••••••••••••••••••••••••••
Приглашаем в наш закрытый
Телеграм канал:
https://t.me/+gM3qnBBK0fViZGFi

[Sovok-59]

Смотреть видео

[Sovok-59]

ТАЙНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ МАСТЕРА...

10 марта 1940 года в 16.39 Елена Сергеевна Булгакова сделала последнюю запись в своем дневнике: "Миша умер"".

Узнав диагноз, врачи отписали мужу несколько дней жизни, а Булгаков прожил шесть месяцев. Все это время, пока сил окончательно не покинули его, он работал над романом. На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: ""Дописать, прежде чем умереть!"".

Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к ""Мастеру"".
Перед смертью вложил ей в руки рукопись со словами: ""Доверяю... Чтобы знали..."

Роман увидел свет лишь в конце 1960-х - тогда ""Мастера"" опубликовал журнал ""Москва"".
В урезанном виде, но все же...

В один из вечеров, когда Булгаков, несмотря на болезнь, еще мог говорить, он сказал Елене Сергеевне, что хочет составить завещание и пусть в нем будут такие строки: человек, который придет к нему, Булгакову, после того, как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», придет в день, когда Михаил Афанасьевич сжег первый вариант рукописи романа, и положит цветы на могилу, - этот человек должен получить определенный процент гонорара от авторского...

Это была очередная, хотя и горькая шутка Михаила Афанасьевича. Но Елена Сергеевна пообещала мужу, что она выполнит его волю.

10 марта 1940 года Михаил Булгаков умер. А почти через тридцать лет, весной 1969 года, наутро после сноса в Москве последнего дома уже исчезнувшего к тому времени Охотного ряда, в котором находилось первое «Стереокино», на Новодевичьем кладбище появился молодой человек.
Он был один. И искал он могилу. Точного ее места он не знал. Помнил лишь, что этого человека похоронили в вишневом саду неподалеку от могилы Антона Павловича Чехова, среди могил старейших артистов "Художественного театра". И все же молодой человек нашел то, что искал.

Позднее он узнал, что черный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, лежащий на могиле, прежде был на могиле Гоголя - писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!». Молодой человек потом сосчитал, что от ворот старого кладбища до могилы автора «Мастера и Маргариты» всего семьдесят шагов.

Именно могилу Михаила Булгакова искал в тот весенний день молодой человек. Нашел и расстроился: ни одного цветка. Молодой человек вернулся к воротам, к цветочному магазину.
Принес, положил цветы, постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Он оглянулся и увидел пожилую даму. Она поднялась со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона».
«Зачем он вам?» - смутился молодой человек.
«Сейчас я не стану ничего объяснять. Поверьте, мне действительно нужен ваш домашний адрес. Вам ничто не угрожает», - ответила незнакомка.
Молодой человек представился: «Владимир Невельский, журналист из Ленинграда».

Дама записала фамилию, имя, отчество, ленинградский адрес, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу. А молодой человек стоял и терялся в догадках: что все это значит? «Мистика какая-то. Чертовщина», - подумал он.

Вернулся в Ленинград. О встрече с незнакомкой он вскоре забыл. Но недели через две на его домашний адрес из Москвы пришел почтовый перевод. Невельский пришел в почтовое отделение, получил деньги. Страшно удивила сумма - деньги были огромные. «От кого они?» - молодой человек снова терялся в догадках. Повертел бланк почтового перевода: в разделе «Для письменного сообщения» ни слова...

Через день-два в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова...»

Владимиру Невельскому позвонила жена и друг писателя.
«Вы получили перевод? - спросила Елена Сергеевна.
- Да, его послала я, выполняя волю покойного Михаила Афанасьевича. Он был великим шутником и выдумщиком. Даже когда заболел, устраивал розыгрыши».
И Елена Сергеевна рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова...

Так, спустя 29 лет, Елена Сергеевна выполнила последнюю волю мужа.
На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его ""Михаил Булгаков""...

""Всегда неожиданный Булгаков"" (""Известия"", 1983, N 239)"

[Дивная]

Sovok-59, спасибо.

[Sovok-59]

"Меня очень привлекла идея сделать фильм о Шерлоке Холмсе. Просто удивила мысль, что после всех сименонов, «знатоков» и современных детективов можно вернуться к Конан Дойлю. Неужели автор угадал? Неужели зритель захочет увидеть наивность детективов, без садизма, секса и гангстеров?
Мы снимаемся в доме, построенном внутри павильона. Здесь улица, мостовая (отлитые из резины выпуклые булыжники, по которым едут лошади и фиакры). Я живу в доме 221 б на Бейкер-стрит. Внутри интерьеры начала века. Художник сделал это весьма интересно. Здесь целая квартира — столовая, спальня, деревянные лестницы с балюстрадами. Здесь комнаты мистера Холмса и мистера Ватсона, буфетная. Уют английского быта начала века. Моя роль — это отдельные реплики по всей картине. Мое присутствие тут так же необходимо, как часы в столовой или фигурные медные подсвечники. И я сама ощущаю себя не персонажем, а предметом, неотъемлемой частью этой обстановки.
Камин пылает, Холмс сидит в вольтеровском кресле. В углу на полу стоят большие старинные часы, на стенах старые гравюры с видами Лондона, в витринках под стеклом — коллекции бабочек. Я — квартирная хозяйка и экономка Шерлока Холмса. Меня затягивают в корсет в восемь часов утра, так что дышать уже почти нельзя. Но это ерунда, все можно, и будешь дышать всю смену, как миленькая. На мне длинное платье по моде того времени, широкий кожаный пояс с кошелечком на нем и связкой ключей. Парикмахер Люся сделала мне очаровательную прическу. Волосы когда-то блондинки, а теперь седой дамы, легкие и пушистые, уложены просто и замысловато.
Съемка еще не началась. Устанавливают свет. Я разгуливаю по своим комнатам, стою на маленьком балкончике, у лесенки, десять ступенек которой ведут в столовую. Невольно любуюсь интерьером своей столовой. Большой овальный стол покрыт узорчатой тканой скатертью. Стулья старые (чиппендейл, что ли?). Перед камином удивительный экран. Это невысокая трехстворчатая ширма красного дерева, в которую вставлены толстые бемские стеклышки с фасетками, в медной оправе. Почему-то стекло хорошо защищает от огня, и в то же время видишь пламя камина. Народу в столовой сейчас много, каждый занят своим делом: рабочий вешает барометр, костюмер застегивает высокую, под горло, жилетку мистеру Ватсону (В. Соломин); гример причесывает мистера Холмса, который, не обращая на это внимания, повторяет роль. Ставят мебель. Негромкий говор, вопросы по делу, замечания, просьбы. А над всем этим громкие голоса — указания осветителям. Слышу их только я и запоминаю:
— Игорь, поверни. Дай задний фон.
— 12-3 Включи!
— Выключи корыто!
— Нина, второй шевели, дай 1-12.
— Так нельзя! Полосы пойдут по комнате.
Я слушаю как будто голоса из космоса: людей не видно, они где-то в темноте, около своей аппаратуры.
— Ребята, уголечки проверьте наверху!
— Игорь, у тебя не синий? Включи все!
— Надо поманипулировать!
— Убери с барометра. Подними выше.
— Опять бликует!
— Вот этот не достает.
— Шторки давай! Перекоси!
— Олег, гони уже!
Когда от осветительных приборов в комнате становится нечем дышать, я выхожу в маленькую прихожую, где вижу распахнутое окно на улицу и кресло перед ним. И я поддаюсь иллюзии, опускаюсь в кресло у раскрытого окна, чтобы подышать «свежим» воздухом, и тут же вижу установленный за окном огнедышащий «Марс» (осветительный прибор): окно открыто в павильон, а прибор с особым фильтром заливает комнату закатным солнечным светом.
— Рине Васильевне приготовиться!
Я вхожу в столовую:
— Ужасное преступление на Брикстоун Роуд, сэр! — говорю я и кладу на стол свежие газеты, даже «Times» того времени (бывало и так в истории киносъемок, что ОТК на просмотре в руках чиновника чеховского времени мог рассмотреть «Комсомольскую правду»).
Это часть мемуаров Рины Зеленой "Разрозненные страницы". Кстати, предисловие к этой книге написал исполнитель роли Шерлока Холмса - актер Василий Ливанов. Вот отрывок из этого текста:
"Как-то Рина позвонила из своего номера, чтобы узнать, какая сцена намечена к завтрашнему дню. Я ответил, что не знаю, мне никто не говорил. «В этой группе, — сказала Рина, — ничего никому никогда не говорят. Пора брать “языка”».
В ней жила огромной силы вера, что, несмотря ни на какие превратности жизни, все равно «все будет хорошо». И саму себя она представляла непременным участником этого «все хорошо». Однажды, после запозднившейся съемки, мы с Риной спешили на вокзал к московскому поезду. Маленький студийный автобус мчался по пустому проспекту, прихваченному мартовским ледком. Я сидел спиной к водителю. Рина устроилась в самом конце салона, напротив прохода. Вдруг из переулка вылетело такси и ударило наш автобус в бок. Удар был такой силы, что Рину выбросило из сиденья, она пролетела через весь автобус и рухнула ко мне на колени, обхватив мою голову руками. И что она в этот момент выговорила? «Спокуха — я с вами!».
Книгу своих воспоминаний Рина Васильевна Зеленая назвала «Разрозненные страницы». Мы как бы заново знакомимся с такой казалось бы, знакомой и любимой нами Риной Зеленой. Еще одна, последняя незабываемая встреча! Первое издание этой книги она надписала мне так: «Всё в порядке, мистер Шерлок Холмс? Рина Зеленая. XX век».
Всё в порядке, милая Рина. Всё будет хорошо. Только без вас временами так грустно!"
#МосковскиеЗаписки

[Sovok-59]

Кинорежиссер и однокурсник Шукшина Александр Митта вспоминает такую историю. Когда Шукшин пришел поступать во ВГИК, он полагал, что люди собираются, договариваются и артелью делают кино. Но оказалось, что есть главный человек, которого все слушаются, — ре­жиссер. Тогда Шукшин решил поступать на ре­жиссерский факультет. На экзамене М. И. Ромм попросил его:

— Расскажите мне о Пьере Безухове.
— Я «Войну и мир» не читал, — простодуш­но сказал Шукшин. — Толстая книжка, време­ни не было.

— Вы, что же, толстых книг никогда не чи­тали? — удивился Ромм.
— Одну прочел, — сказал Шукшин. — «Мартин Иден». Хорошая книжка. Ромм возмутился:
— Как же вы работали директором школы? Вы же некультурный человек! А еще режиссе­ром хотите стать!

И тут Шукшин взорвался:

— А что такое директор школы? Дрова до­стань, напили, наколи, сложи, чтобы детишки не замерзли зимой. Учебники достань, керосин добудь, учителей найди. А машина одна в дерев­не — на четырех копытах и с хвостом... А то и на собственном горбу... Куда уж тут книжки толстые читать...

Ромм поставил ему «пять» и принял.

••••••••••••••••••••••••••
Приглашаем в наш закрытый
Телеграм канал:
https://t.me/+gM3qnBBK0fViZGFi

[Sovok-59]

Говорят, у А.А.Ахматовой был любимый тест для новых знакомых:
- чай или кофе?
- кошка или собака?
- Пастернак или Мандельштам?
Ключ к тесту таков. Анна Андреевна считала, что все люди делятся на два типа: тех, кто любит чай-собак-Пастернака, и тех, кто предпочитал кофе-кошек-Мандельштама.

Набор "чай-собаки-Пастернак" изобличал человека надежного, но простоватого, - психически нормальную личность с доминантой оптимизма и душевного здоровья. "Кофе-кошки-Мандельштам" - человека более изысканного, но менее нравственного.

На фото Анна Ахматова и Борис Пастернак на творческом вечере в Политехническом музее. Москва, апрель 1946 года

Есть легенда. Когда Анна Андреевна, с которой едва-едва сняли опалу, вышла на сцену — зал встал, разразились овации.

Об этом стало известно Жданову, члену Политбюро, который отвечал за идеологию.

Жданов якобы доложил Сталину, и тот задал вопрос: «Кто организовал вставание?».

Из книги литератора Натальи Роскиной «Четыре главы» (Париж: YMCA, 1980):

"Ахматова очень любила Пастернака, называла его часто Борисик. Страшно радовалась встречам с ним и огорчалась, что эти встречи не одобряла Зинаида Николаевна Пастернак.
Существует известная фотография, сделанная на знаменитом вечере 1946 года — Ахматова, в своей белой с кистями шали, и — рядом — Пастернак. Оба очень хорошо вышли на этом снимке. Оба смотрят вперед, на зрителя, и видно одиночество каждого, и вместе с тем отчетливо проступает их внутреннее сходство.

Зинаида Николаевна была контрастна им обоим. Однажды Ахматова хотела что-то передать Пастернаку и предложила мне вместе к нему зайти. Мы поднялись на лифте к его лаврушинской квартире. Ахматова сказала: «Ну, если откроет Зина — увидите спектакль». Открыла Зина, спектакль был весьма коротким: она обошлась с Ахматовой, как с курьером из издательства, через порог взяла у нее пакет и захлопнула дверь, не предложив зайти, едва кивнув. «Что, видели?» — спросила Ахматова. Она не скрывала, что глубоко задета.
Горько пришлось ей во время истории с присуждением Пастернаку Нобелевской премии. Казалось бы, постановление ЦК о Зощенко и Ахматовой — в прошлом.

И вот снова публичные поношения, гонения, позорные речи людей, которые, казалось бы, только что сами были гонимыми.

Мрачные дни травли, когда никому не хочется друг на друга смотреть, глаз не хочется поднимать…

Ахматова не читала роман Пастернака «Доктор Живаго» очень долго, хотя, перед тем как выйти в свет за границей, он, что называется, ходил по рукам. Сам Пастернак охотнейшим образом давал его читать и перепечатывать. Никому тогда и в голову не приходило, что скоро это станет криминалом.

Когда я пришла к Анне Андреевне делиться впечатлениями, она, к моему удивлению, сказала, что блуждающая рукопись «Доктора Живаго» до нее не дошла. Я приняла эти слова за чистую монету и спешно постаралась достать ей экземпляр.

Когда я, довольная, что так споро исполнила ее желание, привезла ей папки с машинописью обоих томов романа, Анна Андреевна схватилась за голову: «Неужели вы поверили, что я не достала рукопись? Да Борис сам сколько раз мне предлагал, да и кроме него, все вокруг предлагали, но я изо всех сил старалась, чтобы эта рукопись меня не настигла. Я не верю, что мне понравится».

Я готова была забрать папки назад, но Анна Андреевна остановила меня: «Не увозите. Это судьба. Теперь я прочту».

Однако предчувствие ее оказалось верным, роман ей не понравился — «восхитительными» она нашла только пейзажи, особенно восторгалась описанием куста. Разумеется, стихи из романа она знала и раньше, и очень любила их. Другие, поздние стихи Пастернака часто разочаровывали ее. Однажды она показала мне машинопись длинного стихотворения и спросила: «Как вы думаете, чье оно?» Ответ мой был: «Это чья-то пародия на Пастернака». — «Мне тоже так показалось, — сказала она. — Но это сам Борис. Вот автограф». И она протянула мне текст «Вакханалии».
#МосковскиеЗаписки