2118Перевод исследований:
World J Gastroenterol. 2018 Jan 28; 24(4): 445–460.
Published online 2018 Jan 28. doi: 10.3748/wjg.v24.i4.445
Vitamin D deficiency and hepatitis viruses-associated liver diseases: A literature review
Nghiem Xuan Hoan, Hoang Van Tong, Le Huu Song, Christian G Meyer, and Thirumalaisamy P Velavan
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5787780/
Дефицит витамина D затрагивает почти миллиарды человек во всем мире [ 1 ]. В дополнение к своей решающей роли в костном метаболизме, поддерживая кишечную абсорбцию кальция, магния, фосфора, железа и цинка, витамин D обладает важными эффектами, которые участвуют во многих биологических процессах. Помимо недостаточного воздействия солнца, сезонности, места жительства, диеты и степени пигментации кожи, которые влияют на биодоступность витамина D, гепатит B и C, являющиеся основными причинами цирроза печени и гепатоцеллюлярной карциномы (HCC) могут быть также способствуют дефициту витамина D. Низкий уровень витамина D связан со многими заболеваниями человека [ 2 , 3] и часто наблюдается при хронических заболеваниях печени; недостаточность витамина D способствует прогрессированию заболевания при хроническом гепатите B [ 4 , 5 ], хроническом гепатите С [ 6 , 7 ], а так же при неалкогольной жировой болезни печени (НЖБП) [ 8 - 10 ]. Защитные свойства витамина D в ингибировании HBV и HCV репликации и в тормозящей клиническое прогрессирование HBV / HCV так же были зарегистрированы в исследованиях [ 11 - 14 ].Витамин D, помимо его влияния на костный метаболизм также участвует в модуляции иммунных реакций против инфекционных агентов и в ингибировании опухолевого процесса. Таким образом, дефицит витамина D связан не только с несколькими злокачественными заболеваниями, но также и с множеством инфекционных заболеваний. Среди прочих инфекционных заболеваний дефицит витамина D связан с патогенезом хронических заболеваний печени, вызванных вирусами гепатита B и C (HBV, HCV), также было отмечено, что дефицит витамина D широко распространен у пациентов с HBV и HCV. В нескольких исследованиях было оценено влияние добавок витамина D на устойчивый вирусологический ответ (УВО) при лечении интерфероном (ИФН) плюс рибавирином (RBV) при инфекции HBV и HCV. В этих исследованиях сообщалось о непоследовательных результатах. В этом обзоре рассматриваются общие аспекты дефицита витамина D и, в частности, значение гиповитаминоза витамина D в результате хронических заболеваний печени, связанных как с HBV так и с HCV. Кроме того, была проанализирована текущая литература, чтобы понять влияние добавок витамина D в сочетании с терапией на основе ИФН на вирусологический ответ у пациентов с HBV и HCV.
Распространенность недостаточности витамина D у пациентов с ВГВ и ВГС-инфекцией охватывает широкий диапазон от 16% до 100% [ 5 , 15 , 16 ]. В нескольких исследованиях была продемонстрирована сильная связь между недостаточностью витамина D и клиническим исходом и прогрессированием HBV и HCV-инфекций. Это относится, в частности, к началу формирования цирроза печени. Однако причинно-следственная связь и применение патофизиологических механизмов до конца не поняты. Хотя все большее число исследований описывает влияние дефицита витамина D на результат заболевания печени, связанного с HBV / HCV, так и на вирусологический ответ на терапию интерфероном (IFN) / рибавирином (RBV), результаты все еще противоречивы [ 6 , 17 - 23] (Ссылка 19: ClinicalTrials.gov; идентификатор NCT01277601 ). Противоречивые наблюдения и выводы применимы также к нескольким рандомизированным клиническим испытаниям , в которых эффекты витамина D. были оценены [ 24 - 29 ].
Здесь мы рассматриваем общие аспекты дефицита витамина D и, в частности, фокусируемся на его связи с хроническим заболеванием печени, связанным с ВГВ и HCV. Мы также рассматриваем влияние добавок витамина D в сочетании с терапией на основе ИФН на вирусологический ответ у пациентов с HBV и HCV.
Исследования по HBV (Картинка кликабельна):
[url=http://ibb.co/cZu457]
[/url]Исследования по HCV (Картинка кликабельна):
[url=http://ibb.co/f9YQCn]
[/url]Дефицит витамина D и хронический гепатит B
Витамин D значительно связан с репликацией вируса при хронической инфекции HBV. Недавно несколько исследований показали, что низкие уровни витамина D, скорее всего, ассоциированы с репликацией HBV и способствуют неблагоприятным клиническим течениям [ 4 , 11 , 12 , 89 ]. Уровни витамина D положительно коррелируют с уровнями альбумина и количеством тромбоцитов и, наоборот, с уровнями АЛТ во время активной фазы гепатита В [ 19 , 39 , 78 ]. Уровень <10 нг / мл может указывать на низкие уровни сывороточного альбумина и тяжесть хронического заболевания печени [ 22 , 75]. Однако в других исследованиях сообщалось, что недостаточность витамина D не коррелировала с параметрами функции печени, возможно, из-за того, что уровни витамина D также зависят от состава когорт [ 4 , 11 ]. Генотипы C и B являются основными причинами хронического гепатита B и последующей трансформации в цирроз и HCC в Восточной Азии [ 90 - 92 ]. Недавние исследования показывают, что у пациентов, инфицированных генотипом B, была более высокая распространенность недостаточности витамина D, чем у инфицированных генотипом C HBV [ 23 , 93 ].
Насколько нам известно, существует только два исследования, которые изучали связь базовых уровней витамина D с устойчивым вирусологическим ответом (SVR) при терапии нуклеозидными / нуклеотидными аналогами (NUC) или IFNα в дополнение к лечению NUC при хроническом гепатите B. Было показано, что базовые уровни (значение отсечки: 30 нг / мл) могут прогнозировать вирусологический ответ на 104 неделе (67% в группе недостаточности против 82% в группе с достаточным, Р <0,001) у пациентов с хроническим гепатитом В при терапии на основе NUCs [ 29 ]. Chan et al. [ 19], однако, установили, что выводы выше не согласуются с тем, что базовые уровни витамина D связаны с более благоприятными результатами лечения у пациентов, получавших терапию тенофовиром дезопроксилфумаратом (TDF) плюс Peg-IFNα [ 19 ]. Необходимо провести дальнейшие проспективные исследования, оценивающие ассоциации базовых уровней витамина D и результатов лечения при хроническом гепатите В, особенно при терапии на основе ИФН.
Ассоциация дефицита витамина D с УВО после терапии хронического гепатита С
В нескольких исследованиях оценивалась роль витамина D, а также эффекты добавок витамина D на эффективность IFN с рибавирином в лечении хронического гепатита С (Таблица 2 ). Большинство исследований показали высокую распространенность дефицита витамина D и ассоциаций низких исходных уровней 25 (OH) D с более низкими шансами достижения УВО, который определяется как неопределяемый уровень РНК HCV в сыворотке крови через 24 недели после прекращения лечения. Однако в других исследованиях сообщалось о довольно противоречивых и частично противоречащих результатах [ 7 , 16 , 20 , 94], возможно, из-за неоднородности критериев включения пациентов (HCV-инфекция или коинфекция ВИЧ / HCV, этническая принадлежность) и характеристик оценки витамина D (сезонность, значения отсечки, лабораторные методы) [ 86 ].
На сегодняшний день, пять мета-анализов описали ассоциацию базовых уровней витамина D с УВО [ 28 , 86 , 95 - 97 ] (Таблица2). Одно исследование показало значительную связь УВО с дефицитом витамина D. Низкие шансы достижения показателей УВО были обнаружены у пациентов с уровнем витамина D <20 нг / мл по сравнению с пациентами с уровнем ≥ 20 нг / мл (OR = 0,5, 95% ДИ: 0,3-0,9) [ 86 ]. Аналогичный результат был обнаружен в другом исследовании, в котором сообщалось о высоких показателях УВО у пациентов с HCV с уровнем витамина D ≥ 30 нг / мл (OR = 1,6, 95% ДИ: 1,1-2,2) и у пациентов, использующих добавки витамина D (OR = 4,6; 95% ДИ: 1,7-12,6), независимо от вирусных генотипов [ 28]. Напротив, Китсон и др. [ 95 ] сообщили, что исходные уровни 25 (OH) D не были связаны с УВО при лечении Peg-IFN / RBV, также независимо от вирусного генотипа [ 95 ]. Основными различиями в этих метаанализах являются схемы исследований и стратегии отбора пациентов, так как, например, исследования, в которых участвовали пациенты с коинфекциями HCV / HIV, были исключены в третьем метаанализе, но включены в другие метаанализы.
При взгляде на эффект витамина D в качестве адъюванта к терапии IFN / рибавирин, некоторые данные свидетельствуют о том, что добавки витамина D улучшают показатели УВО (таблица 2 ). Показатели УВО у пациентов, дополненных витамином D, зависят от генотипов HCV и варьируются от 54% -86% для генотипа 1 HCV (18,5% и 42% в контрольных группах без добавления) [ 17 , 98 ] до 95% для инфицирования генотипом 2 и 3 HCV (77% в контрольной группе без добавления) [ 21 ]. Мета-анализ, включающий одиннадцать исследований, показал высокие шансы УВО (OR = 4,6, 95% ДИ: 1,7-12,6) в группах, где пациенты принимали витамин D, по сравнению с группами, где не принимали, независимо от генотипов [28]. Ретроспективное исследование в Италии оценило эффект поддерживающего лечения витамина D в сочетании с антивирусной терапией (IFNα плюс RBV) при рецидивирующих инфекциях HCV у пациентов, перенесших трансплантацию печени. Добавка витамина D может значительно увеличить показатели УВО [ 98 ]. Напротив, другие исследования показали противоречивые результаты для генотипов HCV 4 и 1 [ 15 ]. Рандомизированные проспективные исследования с небольшими размерами выборки и отсутствие плацебо-контролируемой группы требуют применения витамина D в качестве адъювантного вещества для улучшения показателей УВО [ 15 , 17 , 21 , 26]. Хотя витамин D может быть уместным при дополнении лечения хронического гепатита С, необходимы дальнейшие рандомизированные плацебо-контролируемые исследования, чтобы подтвердить, действительно ли добавление витамина D улучшает УВО в сочетании с ИФН при инфекции HCV.
ВЫВОД
Дефицит витамина D очень распространен и часто наблюдается при хронических заболеваниях печени, связанных с HBV- и HCV. Он отрицательно влияет на клинические курсы и способствует прогрессированию заболевания печени, но причинно-следственные связи до сих пор не полностью поняты. Несколько линий подтверждают, что достаточные уровни витамина D играют важную роль во время антивирусного лечения инфекций ВГВ и ВГС. Однако эффект добавления витамина D в сочетании с терапией на основе ИФН-RBV по вирусологическим ответам пока неясен. Различные скелетные эффекты витамина D, включая противовоспалительные, антифибротические и противоопухолевые свойства, подчеркивают связь дефицита витамина D с неблагоприятными результатами заболевания печени, в частности, с циррозом печени. В настоящее время нет утвержденных рекомендаций по добавлению витамина D и аналогов витамина D в качестве поддерживающих режимов адъювантной терапии при вирусных гепатитов и связанных с ними хронических заболеваниях. Дальнейшие рандомизированные плацебо-контролируемые исследования должны быть проведены, чтобы подтвердить, улучшает ли дополнение в виде витамина D показатели УВО в сочетании со специфическими стратегиями противовирусного лечения при инфекциях HBV или HCV.
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
J Hepatol. 2015 Nov;63(5):1086-92. doi: 10.1016/j.jhep.2015.06.025. Epub 2015 Jul 2.
Association of baseline vitamin D levels with clinical parameters and treatment outcomes in chronic hepatitis B.
Chan HL, Elkhashab M, Trinh H, Tak WY, Ma X, Chuang WL, Kim YJ, Martins EB, Lin L, Dinh P, Charuworn P, Foster GR, Marcellin P.
РезультатыМЕТОДЫ:
Пациенты были случайным образом зачислены либо на 48 недель тенофовира дизопроксилфумарата (TDF) плюс пегинтерферон альфа-2а (PegIFN), TDF плюс PegIFN в течение 16 недель, затем TDF в течение 32 недель, PegIFN в течение 48 недель или TDF в течение 120 недель. Для определения ассоциаций между витамином D, исходными факторами и клиническим исходом 48-й недели был проведен анализ .
РЕЗУЛЬТАТЫ:
Из 737 пациентов, 35% имели недостаточный уровень витамина D (⩾20, но <31 нг / мл) и 58% имели дефицит (<20 нг / мл) витамина D. При однофакторном анализе более низкие уровни витамина D были в значительной степени связаны со следующими исходными параметрами: молодым возрастом, более низкими уровнями мочевой кислоты, HBeAg-положительным статусом, более низким уровнем кальция , тестирование в зимний или осенний период и генотипом D HBV . При многофакторном анализе только генотип HBV, сезон взятия крови, уровень кальция и возраст сохраняли свою связь между собой. Высокий базовый уровень витамина D был связан с низкой ДНК HBV, нормальным уровнем ALT и HBsAg на 48 неделе независимо от групп лечения, но ассоциации, за исключением ALT, стали статистически незначимыми после корректировки по возрасту, полу, генотипу и статусу HBeAg.
ВЫВОДЫ:
Аномально низкие уровни витамина D чрезвычайно распространены среди пациентов, не получавших лечение и среди пациентов с активным ХГБ. Базовые уровни витамина D не связаны с результатами лечения, но были связаны с нормальным АЛТ на 48 неделе.
ИСПЫТАТЕЛЬНАЯ РЕГИСТРАЦИЯ:
ClinicalTrials.gov NCT01277601 .
В период с марта 2010 года по март 2013 года было опрошено 1597 пациентов, а 740 были рандомизированы и обработаны на 139 объектах исследования (45 в Европейском союзе, 37 в Азии, 31 в Северной Америке, 17 в Австралии и 9 в Индии). Более половины пациентов (66%) были мужчинами, 22% - белыми, а 75% - азиатами, в том числе индийскими (табл. 1). Средний возраст пациентов составил 37,1 года; средний уровень ALT составлял 110,2 U / L; средний уровень ДНК HBV составлял 7,0 log10 МЕ / мл; средний уровень HBsAg составлял 3,8 log10 МЕ / мл. Кроме того, 58% пациентов были HBeAg-положительными. Из 737 пациентов с исходным уровнем витамина D и включенных в этот анализ 73 (10%) начали принимать витамин D или мультивитаминную добавку (Arm A, 18 [10%], Arm B, 15 [8%], Arm C, 18 [10%], Arm D, 22 [12%]).
Ассоциации уровня витамина D с базовыми характеристиками
Средний уровень исходного витамина D в исследовании составлял 18,4 нг / мл. Среди всех пациентов 7% имели нормальный уровень витамина D, 35% имели недостаточный уровень, а у 58% был дефицит витамина D (таблица 2). Дефицит витамина D был более распространен среди пациентов с положительным HBeAg (62%), чем у HBeAg-отрицательных пациентов (53%) (p = 0,0214). Средний уровень витамина D был ниже среди пациентов с образцами, у которых анализ был отобран зимой или осенью (16,0 нг / мл) по сравнению с летом или весной (20,0 нг / мл) (p <0,0001). Как в однофакторном, так и в многофакторном анализе значительно более низкие уровни витамина D были связаны с более ранним возрастом на исходном уровне, более низким уровнем кальция и с образцами сыворотки, которые были взяты зимой или осенью по сравнению с весной или летом (таблицы 3 и 4). Кроме того, уровни витамина D варьировались в зависимости от генотипов HBV, при этом различия между генотипами сохраняли значимость как в одномерном, так и в многомерном анализе. Более того, у пациентов с генотипом А или В HBV уровни витамина D были статистически выше, чем у пациентов с генотипами C или D (p <0,0001, рис. 1). В однофакторном анализе, являясь положительным HBeAg (p = 0,0106) или имеющим более низкие уровни мочевой кислоты (p = 0,0120), были связаны со значительно более низким уровнем витамина D. Не было статистической связи между витамином D и log10 МЕ / мл ДНК HBV в однофакторном анализе (данные не показаны). Мы оценили связь между витамином D и ДНК HBV по статусу HBeAg и не обнаружили ассоциации (см. Дополнительный рисунок 1). Помимо уровней ДНК HBV, другие переменные, такие как уровни HBsAg, количественные уровни анти-HB, уровни фосфора, уровни трансаминаз, пол, раса (белый против небелых) и индекс массы тела, не были связаны со значительными различиями в уровнях витамина D в одномерном или многомерном анализах.
Ассоциации между дефицитом витамина D и исходными характеристиками
В одномерном анализе пациенты с более высоким возрастом, более высоким уровнем мочевой кислоты или более высоким уровнем кальция имели более низкие шансы обнаружения дефицита витамина D (<20 нг / мл). Аналогично, пациенты, у которых кровь, взятая проведенная весной / летом, отрицательный HBeAg, более высокие исходные уровни ALT или мужской пол, имели более низкие шансы обнаружения у них дефицита витамина D (дополнительная таблица 1).
Ассоциации между базовыми уровнями витамина D и результатами на 48 неделе 48:
Высокий исходный уровень витамина D был связан с более высокой вероятностью обнаружения ДНК HBV <15 МЕ / мл (p = 0,034), HBsAg <100 МЕ / мл (p = 0,022), а также снижением HBsAg> 1 log10 IU / мл от базовых (p = 0,022) на 48 неделе (таблица 6, модель 1). Однако, исходные уровни витамина D не были в значительной степени связаны с сероконверсией HBeAg, уровнями HBsAb> 10 мМЕ / мл или потерей HBsAg на 48 неделе. Мы также изучили связь между исходными переменными и исходным витамином D в многофакторном анализе, скорректированному п группе лечения, возрасту, полу, исходному статусу HBeAg и генотипу HBV; связь между исходным уровнем витамина D и вирусологическими результатами стала статистически незначимой (таблица 6, модель 2). Единственная значительная ассоциация была найдена между базовым уровнем витамина D и нормальными уровнями ALT на 48 неделе (p = 0,042). Был проведен отдельный анализ для оценки параметров клинических исходов на 48-й неделе и их связи с уровнями витамина D в группе комбинированной терапии TDF плюс PEG-IFN 48 недель. Тенденция ассоциаций осталась; однако они больше не были статистически значимым, вероятно, из-за меньших размеров выборки (данные не показаны).
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Biomark Med. 2017 Sep;11(9):733-740. doi: 10.2217/bmm-2017-0022. Epub 2017 Sep 15.
Vitamin D serum levels and receptor genetic polymorphisms are associated with hepatitis B virusand HIV infections and IFN-λ levels.
Gao W, Wang R, Wang X, Wu H, Wang Y, Lu X, Li L, Zheng J, Li W.
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/?te ... %BB+levels
РезультатыМАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ:
Было проведено ретроспективное исследование 232 пациентов с хроническим гепатитом В и 72 ВИЧ- инфицированных пациентов. Была проведена оценка корреляции между однонуклеотидными полиморфизмами рецепторов 25 (OH) D 3 и уровнями витамина D с прогрессированием заболевания и интерферонами.
РЕЗУЛЬТАТЫ:
25 (ОН) D 3 был связан с прогрессированием HBV - инфекции. В группе ВИЧ он был связан с реагированием на лечение. У пациентов с ХГБ, циррозом и ГЦК это связано с высокой вирусной нагрузкой. Четырнадцать однонуклеотидных полиморфизмов были связаны с прогрессированием заболевания при инфекции HBV. При ГЦК, уровни IFN-λ были отрицательно связаны с уровнями 25 (OH) D3.
ВЫВОД:
Сывороточный уровень витамина D, его рецепторы и генетические полиморфизмы связаны с прогрессированием ХГВ и ВИЧ, а также с уровнями многих IFN-λ.
В этом исследовании участвовали 232 инфицированных HBV и 72 ВИЧ-инфицированных пациента. Средний возраст пациентов с HBV и ВИЧ-инфекцией составил 45,54 (диапазон: 20-77) и 33 года (диапазон: 25-48) соответственно. Было 172 (74,14%) мужчин, инфицированных HBV, и все 72 ВИЧ-инфицированных были мужчинами. В настоящее время мужское гомосексуальное население страдает от самого высокого риска заражения ВИЧ [23]. Характеристики пациентов описаны в таблице 1. Уровни 25 (OH) D3 были измерены у всех пациентов и здоровых добровольцев. По сравнению с уровнями 25 (ОН) D3 у здоровых людей уровни были снижены у пациентов с ХГБ и ГЦК (р = 0,045 и 0,021 соответственно). Пациенты с циррозом показали значительное снижение уровня 25 (ОН) D3 по сравнению с нецирротическими пациентами с ХГБ и здоровым контролем. По сравнению с пациентами с ХГБ у пациентов с циррозом и ГЦК наблюдались снижение уровня сывороточного 25 (ОН) D3 (p = 0,025 и 0,049 соответственно). Уровни сыворотки 25 (ОН) D3 не показали разницы между компенсированными и декомпенсированными пациентами с циррозом, а также между пациентами с циррозом и ГЦК. У ВИЧ-инфицированных пациентов также наблюдались значительные отличия между здоровым контролем и каждой отдельной подгруппой ВИЧ-инфицированных пациентов, а также уровнем сыворотки 25 (ОН) D3. Не наблюдалось различий в уровнях сывороточного 25 (OH) D3 между медленно и быстро прогрессирующей инфекцией ВИЧ (p = 0,079), предполагая, что уровни сывороточного 25 (OH) D3 могут быть не важны для прогрессирования заболевания. Подробности приведены в Таблице 2. Поскольку уровни 25 (ОН) D3, по-видимому, были связаны с состоянием HBV- и ВИЧ-инфекции, мы исследовали различные стадии HBV-инфекции, чтобы определить, какие факторы были связаны с 25 (OH ) D3. Результаты показаны в таблице 3. Среди тестируемых параметров только вирусная нагрузка HBV была связана с уровнями 25 (OH) D3 в сыворотке, корреляция, которая наблюдалась на всех трех стадиях инфекции HBV (p = 0,009, 0,009 и 0,002, соответственно ).
Поскольку сообщалось о перекрестных связях между сигналами витамина D и интерфероном, который играет ключевую роль в инфекции HBV, мы проанализировали соотношение между 25 (OH) D3 и уровнями различных типов интерферонов, включая интерфероны I типа (IFN α), интерфероны II типа (IFN-γ) и интерферонов III типа (IFN-λ). Среди всех тестируемых интерферонов только уровни IFN-λ1, IFN-λ2 и IFN-λ3 были отрицательно коррелированы с уровнями 25 (OH) D3, но не IFN-α, IFN-γ или IFN-λ4 у пациентов с HCC (таблица 8, Дополнительный рисунок 2).
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
От себя:
Исходя из вышеперечисленных данных можно сделать вывод о том, что витамин D играет важную роль в обеспечении иммунитета против HBV и HCV, а также влияет на экспрессию некоторых IFN-γ.
Дефицит 25(ОН)D был связан с активной репликацией HBV, а также влиял на показатели УВО при лечении HCV пегилированным интерфероном + RBV. Однако, нет четких доказательств того, что введение добавок с витамином D увеличивает вероятность достижение СВО при терапии IFN у пациентов с HBV. Требуется проведение дополнительных исследований.
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Основная информация и клинические гайдлайны:
J Clin Endocrinol Metab. 2011 Jul;96(7):1911-30. doi: 10.1210/jc.2011-0385. Epub 2011 Jun 6.
Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline.
Holick MF, Binkley NC, Bischoff-Ferrari HA, Gordon CM, Hanley DA, Heaney RP, Murad MH, Weaver CM; Endocrine Society.
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21646368
Введение:
25(OH) витамин D - основной метаболит витамина D, присутствующий в крови.
Он образуется преимущественно в печени, при первой ступени гидроксилирования витамина D, обладает умеренной биологической активностью. 25(OH)D в крови переносится в комплексе с транспортным белком, может депонироваться в жировой ткани. Небольшая часть 25(OH)D подвергается гидроксилированию в почках с образованием более активного метаболита - 1,25(OH)D.
Паратгормон повышает образование в почках 1,25(OH)D при снижении альтернативного, биологически неактивного продукта гидроксилирования - 24,25(OH)D. Он также может использоваться в качестве суррогатного маркера определения дефицита 25(ОН)D (чем выше уровень паратгормона, тем соответственно ниже 25(ОН)D)
Две основных формы 25(OH)D - холекальциферол (витамин D3) и эргокальциферол (витамин D2). D3 образуется, главным образом, в коже под действием ультрафиолетовых лучей, в то время как источником D2 служит только пища. Важно, что концентрация 25(OH)D отражает вклад двух этих компонентов, обе формы витамина D в данном исследовании измеряются эквимолярно. Уровень 25(OH)D считается лучшим индикатором статуса витамина D в организме. Основная роль витамина D в организме связана с регуляцией кальциевого обмена.
Недостаток витамина D проявляется рахитом у детей и остеомаляцией (снижением минерализации костей) у взрослых, проявления дефицита витамина D сходны с проявлениями гиперпаратиреоидизма, который может развиваться вторично. Комплекс лабораторных исследований при подозрении на дефицит витамина D должен включать определение кальция и фосфора крови (при выраженном дефиците ожидается снижение этих показателей), паратгормона и 25(OH)D. Исследование может быть дополнено определением мочевины, креатинина, магния для исключения состояний, связанных с патологией почек и дефицитом магния.
Избыток витамина D может приводить к токсическим эффектам (чаще наблюдается у детей), что проявляется, в зависимости от дозы и длительности применения, в гиперкальциемии, гиперфосфатемии, кальцификации мягких тканей, тошноте, рвоте, запорах, анорексии, задержке роста и развития.
Уровень витамина D может варьировать в зависимости от возраста (у пожилых людей чаще наблюдается снижение уровня), сезона (выше в конце лета, ниже зимой), характера принимаемой пищи, этнической и географической популяции, наблюдается снижение содержания в крови витамина D при беременности. Помимо известной роли витамина D в кальциевом обмене, в исследованиях последних лет продемонстрировано, что достаточное количество витамина D связано со снижением риска развития ряда онкологических заболеваний, сахарного диабета, рассеянного склероза, сердечно-сосудистых заболеваний, туберкулёза.
Цель состояла в том, чтобы предоставить рекомендации для врачей по оценке, лечению и профилактике дефицита витамина D с акцентом на заботу о пациентах, которые подвергаются риску дефицита.
УЧАСТНИКИ:
Целевая группа состояла из Председателя, шести дополнительных экспертов и методиста. Целевая группа не получила никакого корпоративного финансирования или вознаграждения.
КОНСЕНСУС:
Консенсус основывался на систематических обзорах фактических данных и обсуждений в ходе нескольких конференций и сообщений по электронной почте. Проект, подготовленный Целевой группой, регулярно пересматривался комитетом по клиническим рекомендациям эндокринного сообщества , основным комитетом по клиническим вопросам и ассоциациями коспонсоров, и был опубликован на веб-сайте общества эндокринологов. На каждом этапе обзора Целевая группа получила письменные замечания и произвела необходимые изменения.
ВЫВОДЫ:
Учитывая, что дефицит витамина D очень распространен во всех возрастных группах, и что в немногих продуктах содержится витамин D, группа рекомендовала добавление в ежедневный рацион продуктов, богатых витамином D в зависимости от возраста и индивидуальных клинических обстоятельств. Целевая группа также предложила измерение уровня 25-ОН D в сыворотке в качестве первоначального диагностического теста у пациентов с риском развития дефицита. Лечение витамином D (2) или витамином D (3) было рекомендовано для пациентов с дефицитом. В настоящее время нет достаточных доказательств, рекомендующих скрининг лиц, которые не подвержены риску дефицита, или назначают витамин D для достижения некальциемической пользы для сердечно-сосудистой защиты.
Рекомендации:
1.0 Диагностическая процедура
1.1 Мы рекомендуем скрининг на дефицит витамина D у лиц с риском развития дефицита. Мы не рекомендуем скрининг населения на дефицит витамина D у лиц, которые не подвержены риску (1 | QQQQ).
1.2 Мы рекомендуем использовать для скрининга определение уровеней 25-ОН D в сыворотке крови, измеряемый анализом, для оценки состояния витамина D у пациентов, которые подвержены риску дефицита витамина D. Дефицит витамина D определяется как уровень 25 (OH) D ниже 20 нг / мл (50 нмоль / л). Мы высказываемся против использования анализа сыворотки 1,25-дигидроксивитамина D [1,25 (OH) 2D] для этой цели и выступаем за его использование только при мониторинге определенных условий, таких как приобретенные и наследственные нарушения метаболизма витамина D и фосфатного обмена (1).
2.0 Рекомендуемые диетические дозы витамина D для пациентов с риском дефицита витамина D:
2.2 Мы предлагаем, чтобы взрослым, в возрасте от 19 до 50 лет требовалось не менее 600 МЕ / сут витамина D для улучшения здоровья костей и поддержания нормальной мышечной функции. Неизвестно, достаточно ли 600 МЕ / д, чтобы обеспечить все потенциальные потребности для здоровья, связанные с витамином D. Однако для повышения уровня в крови 25 (ОН) D, превышающего 30 нг / мл, может потребоваться по меньшей мере 1500-2000 МЕ / сутки (2).
2.3 Мы предлагаем, чтобы все взрослые в возрасте 50-70 лет получали, как минимум 600 и 800 МЕ / сут соответственно. Будет ли потребление 600 и 800 МЕ / сут витамина D достаточным для обеспечения всех потенциальных нестероидных потребностей для здоровья связанными с витамином D, пока не известно. Однако для повышения уровня 25 (ОН) D выше 30 нг / мл может потребоваться по меньшей мере 1500-2000 МЕ / сут дополнительного витамина D (2).
2.4 Мы предполагаем, что беременным и кормящим женщинам требуется как минимум 600 МЕ / сут витамина D и что по крайней мере 1500-2000 МЕ / сут витамина D могут потребоваться для поддержания уровня 25 (OH) D выше 30 нг / мл (2).
3.0. Стратегии лечения и профилактики
3.4 Мы предлагаем, чтобы все взрослые, страдающие дефицитом витамина D, получали 50 000 МЕ витамина D2 или витамина D3 один раз в неделю в течение 8 недель или 6000 МЕ витамина D2 или витамина D3 ежедневно для достижения уровня в крови 25 (OH ) D выше 30 нг / мл с последующей поддерживающей терапией 1500-2000 МЕ / сут (2).
3.5 Для пациентов с ожирением, пациентов с синдромами мальабсорбции и у пациентов, принимающих медикаментозные средства, влияющие на метаболизм витаминов, мы предлагаем более высокую дозу (в два-три раза выше, по меньшей мере 6000 -10 000 МЕ /сутки) витамина D для лечения дефицита витамина D, для поддержания уровней 25 ( OH) D выше 30 нг / мл 3000-6000 МЕ / сут (2).
Содержание витамина D в продуктах:
